Цитаты из русской классики со словосочетанием «свобода творчества»

Неисчислимо количество страданий, испытанных борцами за свободу творчества культуры. Но аресты, тюрьмы, ссылки в Сибирь сотен молодежи все более разжигали и обостряли ее борьбу против огромного, бездушного механизма власти.
И осуществилось лишь обратное подобие этой «соборности» в русском коммунизме, который уничтожил всякую свободу творчества и создал культуру социального заказа, подчинив всю жизнь организованному извне механическому коллективу.
Пушкин утверждал творчество человека, свободу творчества, в то время как на другом полюсе в праве творчества усомнятся Гоголь, Л. Толстой и другие.
Отсюда вытекают субъективные права человеческой личности — свобода совести, свобода мысли, свобода творчества, достоинство всякого человека как свободного духа, как образа и подобия Божьего.
Только Пушкин ставил проблему свободы творчества, независимости творчества поэта от «черни», под которой он понимал, конечно, не народ, а окружавшее его дворянское, чиновничье, придворное общество.
Те, кто отрицают возможность творчества из ничего, те неизбежно должны поместить творчество в детерминированный ряд и тем отвергнуть свободу творчества.
То было время очень большой свободы творчества, но искали не столько свободы, сколько связанности творчества.
И сейчас русские культурные люди могут лишь мечтать о свободе творчества, об индивидуальной независимости и достоинстве.
В начале века велась трудная, часто мучительная, борьба людей ренессанса против суженности сознания традиционной интеллигенции, — борьба во имя свободы творчества и во имя духа.
Но настоящая свобода не есть свобода в исполнении закона, а есть свобода творчества нового, творчества ценностей.
В этом лике своем церковь раскроет зрелому человеку, корчащемуся от религиозной муки, безмерную и безграничную свободу творчества в Духе, множественность индивидуальных путей в Боге.

Неточные совпадения

— А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; [Доктринерство — узкая, упрямая защита какого-либо учения (доктрины), даже если наука и жизнь противоречат ему.] мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
— Требует она, чтоб человек покорно признал себя слугою истории, жертвой ее, а не мечтал бы о возможности личной свободы, независимого творчества.
Самоценность мысли отрицалась, свобода идейного творчества бралась под подозрение то с точки зрения социально-революционной, то с точки зрения религиозно-охранительной.
Когда творец исполняет социальный заказ без свободы, то продукты творчества могут быть лишь бездарными и ничтожными.
Творчество же принадлежит к целям жизни, оно принадлежит к царству свободы, т. е. к царству Духа.
Настоящая проблема свободы есть проблема творчества.
Но русская самобытность должна, наконец, проявиться не отрицательно, а положительно, в мощи, в творчестве, в свободе.
Можно допустить, что Сам Бог предоставляет своим Народам свободу в постановке динамических исторических задач и в их выполнении, не насилует их, когда они борются за творчество более высоких ценностей.
Подлинное же творчество человека должно в героическом усилии прорвать порабощающее царство объективации, кончить роковой путь ее и выйти на свободу, к преображенному миру, к миру экзистенциальной субъективности и духовности, то есть подлинности, к царству человечности, которая может быть лишь царством богочеловечности.
Тогда я уже боролся с тоталитаризмом во имя свободы мысли и творчества.
Это стесняет свободу моей мысли, ослабляется творчество.
В центре моей мысли всегда стояли проблемы свободы, личности, творчества, проблемы зла и теодицеи, то есть, в сущности, одна проблема — проблема человека, его назначения, оправдания его творчества.
Проблема творчества была для меня связана с проблемой свободы.
Творчество возможно лишь при допущении свободы, не детерминированной бытием, не выводимой из бытия.
Свобода, личность, творчество лежат в основании моего мироощущения и миросозерцания.
Исходной была для меня интуиция о человеке, о свободе и творчестве, а не о Софии, не об освящении плоти мира, как для других.
С свободой связана тема о человеке и творчестве.
Мои мысли о несотворенной свободе, о Божьей нужде в человеческом творчестве, об объективации, о верховенстве личности и ее трагическом конфликте с миропорядком и обществом отпугивали и плохо понимались.
Между тем, мне приходилось действовать в среде духовно чуждой, враждебной к философской мысли, свободе, духовному творчеству, социальной справедливости, всему, что я ценил и чему служил.
В книге «Философия свободы» я еще не освободился от предрассудков онтологической философии и не вполне освободился от онтологизма и в книге «Смысл творчества».
Когда мой духовный путь привел меня в близкое соприкосновение с миром православным, то я ощутил ту же тоску, которую ощущал в мире аристократическом и в мире революционном, увидел то же посягательство на свободу, ту же вражду к независимости личности и к творчеству.
Это было противно моему пафосу свободы и творчества человека, моей борьбе за ценность личности.
Во многих книгах я развивал свою философию свободы, связанную и с проблемой зла, и с проблемой творчества.
За это мне прощали «гностические», как любили говорить, уклоны моей религиозной философии, мои недостаточно ортодоксальные мысли о свободе и творчестве человека.
Свобода не есть самозамыкание и изоляция, свобода есть размыкание и творчество, путь к раскрытию во мне универсума.
Но это лишь до того времени, пока я не встречался с насильниками и не задевалась моя тема о свободе, о личном достоинстве, о правах творчества.
Но в «Смысле творчества» я уже выразил основную для меня мысль, что творчество есть творчество из ничего, то есть из свободы.
Динамизм исторических катастроф даже предварял собой эпоху реакционную в отношении к подлинному творчеству человека, ибо она враждебна человеку и истребительна для свободы духа.
Всякая идейная социальная группировка, всякий подбор по «вере» посягает на свободу, на независимость личности, на творчество.
Но перед лицом западных христианских течений эпохи я все же чувствовал себя очень «левым», «модернистом», ставящим перед христианским сознанием новые проблемы, исповедующим христианство как религию свободы и творчества, а не авторитета и традиции.
О творчестве человека верно то же, что и о свободе человека.
Но никто из творцов той эпохи не согласился бы на ограничение свободы своего творчества во имя какого-либо реального коллектива.
Тема о человеке и о творчестве связана с темой о свободе.
Эта тема о свободе есть основная тема «Легенды о Великом Инквизиторе», вершины творчества Достоевского.
Человек, личность, свобода, творчество, эсхатологически-мессианское разрешение дуализма двух миров — таковы мои основные темы.
В русской христианской мысли XIX в. — в учении о свободе Хомякова, в учении о Богочеловечестве Вл. Соловьева, во всем творчестве Достоевского, в его гениальной диалектике о свободе, в замечательной антропологии Несмелова, в вере Н. Федорова в воскрешающую активность человека приоткрывалось что-то новое о человеке.
Утверждение свободы внутренней, свободы духа, свободы во Христе не может не вести к творческому перерождению всего общества и всей природы, к творчеству истории как пути к спасению и избавлению от зла и страданий.
Мировая трагедия разрешится не только борьбой Христа с Антихристом, но и человеческой свободой, человеческим усилием и творчеством.
И в жизни общественной есть своя теургия — творчество общения в свободе и любви, но она отличается от дурной магии революционно-материалистического социализма и анархизма.
Господь ждет от вернувшихся к Нему активности и творчества, свободы и дерзновения.
Религиозная свобода должна быть и свободой общественной, освобождением всех и всего, разрывом всех уз, творчеством всеобщей свободной жизни.
Я надышаться не могу. В этом воздухе все: свобода, творчество, счастье, призыв к жизни, размах души…
Умышленность, осторожность, себе на уме, но нет ни свободы, ни мужества писать, как хочется, а стало быть, нет и творчества.
Но они не так скучны, как русские, и в них не редкость найти главный элемент творчества — чувство личной свободы, чего нет у русских авторов.
Было несколько степеней этого искусства, — я помню три: «1) спокойствие, 2) возвышенное созерцание и 3) блаженство непосредственного собеседования с Богом». Слава художника отвечала высокому совершенству его работы, то есть была огромна, но, к сожалению, художник погиб жертвою грубой толпы, не уважавшей свободы художественного творчества. Он был убит камнями за то, что усвоил «выражение блаженного собеседования с богом» лицу одного умершего фальшивого банкира, который обобрал весь город.
Другими словами, элемент свободы и личности, т. е. творчества, неустраним из религиозной веры: я выступаю здесь не как отвлеченный, средний, безличный, «нормально» устроенный представитель рода, но как конкретное, неповторяемое, индивидуальное лицо.
Свобода философского творчества выражается и в том, что возможны различные философские системы на одну и ту же тему, возможны (и фактически существуют) разные системы христианской философии, и это нисколько не подрывает ее принципиального значения.
Отсюда и вытекает сопряженность и взаимная обусловленность основных определений мирового бытия, как свобода и необходимость, закономерность и творчество.
Тварное творчество, которое является актуальным выражением тварной свободы, есть не творчество из ничего, но творчество в ничто из божественного что.
Поэтому свобода философии не есть пустота и безмотивность, творчество из ничего или из гегелева бытия, которое есть и ничто, из отвлеченности, ни от чего не отвлекаемой, ничем не оплодотворяемой.
 

Предложения со словосочетанием «свобода творчества»

Значение словосочетания «свобода творчества»

  • Свобода творчества — принцип, согласно которому автор художественного произведения вправе свободно выбирать направление своего творчества, темы, предметы для описания, применять любые изобразительные средства и художественные приёмы, которые он считает подходящими для достижения избранной творческой цели. Рассматривается как одно из проявлений фундаментального принципа свободы слова, предполагающего право каждого на свободное высказывание своих мыслей. (Википедия)

    Все значения словосочетания СВОБОДА ТВОРЧЕСТВА

Афоризмы русских писателей со словом «свобода»

Отправить комментарий

@
Смотрите также

Значение словосочетания «свобода творчества»

Свобода творчества — принцип, согласно которому автор художественного произведения вправе свободно выбирать направление своего творчества, темы, предметы для описания, применять любые изобразительные средства и художественные приёмы, которые он считает подходящими для достижения избранной творческой цели. Рассматривается как одно из проявлений фундаментального принципа свободы слова, предполагающего право каждого на свободное высказывание своих мыслей.

Все значения словосочетания «свобода творчества»

Предложения со словосочетанием «свобода творчества»

  • Именно в пейзажной фотографии фотограф раскрывает себя максимально, имея полную свободу творчества, ничем не ограниченную.

  • Укоренение этой идеи даёт свободу творчества, поиска новых, уже неалгоритмизированных, решений.

  • При работе с акцидентными шрифтами художник располагает большей свободой творчества, что и позволяет им быть легко узнаваемыми и обладать неповторимой индивидуальностью.

  • (все предложения)

Синонимы к словосочетанию «свобода творчества»

Ассоциации к слову «свобода»

Ассоциации к слову «творчество»

Какой бывает «свобода творчества»

Морфология

Правописание

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я